Pushkin's lines from Poet i
tolpa ("The Poet and the Crowd") quoted in my recent post are also
quoted by Balmont and Merezhkovski (who could not stand each other) in the
second book of Bely's memoirs Nachalo veka ("The Beginning of
Century," Chapter Two "Authorship", Balmont):
Терпеть он не мог
Мережковского; Д. Мережковский выпыживал из себя свои бредни о будущем; и о
далёком прошлом тосковал романтик Бальмонт. Мережковский его в те года презирал.
Я однажды застал их сидящими друг против друга; Бальмонт, оскорблённый на хмурь,
изливаемую на него Мережковским, славил "поэта" вообще: назло Мережковскому, вне
религии поэзию отрицавшему. Очень напыщенно бросил он, разумея
"поэта":
Как ветер, песнь
его свободна!
His song is free, like the
wind!
И Мережковский с ленивым
презрением - осклабился; не поворачивая головы на Бальмонта, он бросил в
ответ:
Зато, как ветер, и бесплодна!
But, like the wind, it is
futile!
According to Bely, Blok called
Merezhkovski "an harlequin":
И - склабился; Блок
отмечал тот осклаб:
- "Арлекин!" (Ibid., Chapter
Four "The Panopticum Museum", Pirozhkov or Blok)
Bely, too, calls Merezhkovski "an
harlequin" several times in his memoirs.
Merezhkovski's wife Zinaida Hippius wrote
criticism under the penname Anton Krainiy. She and Adamovich are satirized
in The Gift as Christopher Mortus. Hristofor Boyarski and Adam
Atropovich, a pair of critics in LATH, remind one of
Mortus.
Alexey
Sklyarenko