Любовь. У него был ужасающий характер. Сам признавался, что не характер, а харакири. (Lyubov' says that Leonid Barbashin, her former lover, had a terrible character. "A hara-kiri rather than character," as he put it. The Event, Act One)
 
The title character of Kuprin's story "Штабс-капитан Рыбников" ("Staff Captain Rybnikov," 1906) is a courageous Japanese spy in St. Petersburg who jumps (or, rather, falls) from the window of a brothel breaking his leg. He was exposed by the prostitute who heard him speak a foreign language in his sleep and told about it Lyon'ka,* a police detective who, being very popular among the brothel's inmates, happened to be in the next room: В этих учреждениях, где скука, бездействие и лубочная литература порождают повышенные романтические вкусы, наибольшим обожанием пользуются воры и сыщики благодаря своему героическому существованию, полному захватывающих приключений, опасности  и  риска. Лёнька появлялся здесь в самых разнообразных костюмах, чуть ли не гримированным (chapter 6). Lyon'ka often apeared in the brothel in strange attires, almost in a make-up.
 
Barely having entered Troshcheykin's flat, the private detective Barboshin gives Antonina Pavlovna (Lyubov's mother) his photograph showing him in a medieval costume.
 
Troshcheykin fears that Barbashin, who is dexterous as an ape (ловок как обезьяна), can climb the wall and enter his flat through the window. Barboshin recommends a seldom used but effective device: the so-called false cornice. (Act Three)
 
Ape is mentioned in Kuprin's story (chapter 3). The journalist Shchavinski suspects that Rybnikov is a Japanese and provocatively says that his countrymen are half-men, half-apes: Пусть мне не говорят, что там культура, общая грамотность, европейская техника. Всё-таки в конце концов японец - азиат, получеловек, полуобезьяна. Он и по типу приближается к обезьяне так же, как бушмен, туарег и ботокуд.
 
Вера. А помнишь, как папа испуганно говорил, что он тёмный делец: полжизни в тени, а другая половина зыбкая, зыбкая, зыбкая.
Любовь. Ну это, положим, никто не доказал. Лёне все просто очень завидовали, а папа вообще считал, что если заниматься денежными операциями, ничем, в сущности, не торгуя, то человек должен сидеть либо за решёткой банка, либо за решёткой тюрьмы. А Лёня был сам по себе.
Вера. Да, но это тоже повлияло тогда на тебя.
Любовь. На меня все насели. Миша сидел всей своей тушей.
(Lyubov's and Vera's late father used to say that Barbashin was a shady person: one half of his life always was in the shadow and another half unsteady. He thought that a person like Barbashin should sit behind either the bank or prison bars. Everybody tried to dissuade Lyubov' from the marriage with Barbashin. She says that her brother Mikhail "sat" on her with all his weight. Act One)
 
At the end of Kuprin's story (chapter 7) Lyon'ka falls on Rybnikov with all his weight: Несмотря на то, что у Лёньки от падения гудело в голове, несмотря на страшную боль, которую он ощущал в животе и пятках, он не потерялся и в один миг тяжело, всем телом навалился на штабс-капитана.
 
Now, Barbashin and Barboshin are two incarnations of the devil. During the Russo-Japanese war (1904-06) Russians called the Japanese желтолицые черти (yellow-faced devils**). On the other hand, Troshcheykin's namesake, Aleksei Maksimovich Peshkov (Gorky) famously called New York Город Жёлтого Дьявола ("the City of Yellow Devil"). "The yellow devil" presumably is money.
 
"The yellow-faced devils" have won the war with the Russians. In VN's play, the devil wins the struggle with the coward Troshcheykin. One of the devil's names is Leonid Viktorovich Barbashin. Leonidas is the legendary king of Sparta who won the Battle of Thermopylae. The patronymic Viktorovich (that I share with the devil) suggests victory.
 
*diminutive form of Leonid and Leontiy
**they are mentioned, for instance, in the famous song "Varyag"
 
Alexey Sklyarenko
Google Search the archive Contact the Editors Visit "Nabokov Online Journal" Visit Zembla View Nabokv-L Policies Manage subscription options Visit AdaOnline View NSJ Ada Annotations Temporary L-Soft Search the archive

All private editorial communications are read by both co-editors.