The original Russian title of VN's story The Enchanter
(written in 1939), Volshebnik, seems to refer to
volshebnik mentioned by Blok in the Introduction to Chapter Two of
Vozmezdie (Retribution, 1910-21):
Под умный говор сказки чудной
Уснуть
красавице не трудно, —
И затуманилась она,
Заспав надежды, думы,
страсти…
Но и под игом тёмных чар
Ланиты красил ей загар:
И у
волшебника во власти
Она казалась полной сил,
Которые
рукой железной
Зажаты в узел бесполезный…
A beauty can easily fall asleep
to clever talk of a wondrous fairy tale...
But even under the yoke of dark charms
the blush would color her cheeks:
and in the power of the enchanter
she seemd full of strength...
VN's enchanter is compared to the wolf in Perrault's fairy
tale Little Red Riding Hood:
сквозь дверь мелодичный голос словно дочитывал
сказку - белозубый в постели, братья с шапрон-ружьями* - старуха завладела
ключом, он быстро дал ей пощёчину и побежал, весь звеня, вниз по липким
ступеням.
The enchanter mentions dvadtsatiletnyaya neznakomka
(a twenty-year-old stranger):
"А между тем, -- продолжал он
мысленно, полагая, что всё ещё следует тому же порядку трезвых
соображений (и не замечая, что изгнанная босоножка вернулась с чёрного
хода), -- как было бы просто, если бы матушка завтра умерла -- да
ведь нет, ей не к спеху -- вцепилась зубами в жизнь, будет виснуть -- а
какой мне в том прок, что умрёт с запозданием и придёт её
хоронить шестнадцатилетняя недотрога или двадцатилетняя незнакомка? Как было бы просто (размышлял он, задержавшись весьма кстати у
освещённой витрины аптеки), коли был бы яд под
рукой...
Neznakomka ("The Incognita," 1906) is a poem and a
play by Blok. Apteka (the pharmacy) and
yad (poison) mentioned by the enchanter bring to mind the poems in
Blok's cycle Plyaski smerti (Dance Macabre,
1912).
The enchanter starts to conjure (koldovat') moving
with his magic baton over the sleeping girl's body:
Тогда, понемножку начав колдовать, он стал
поводить магическим жезлом над её телом, почти касаясь кожи, пытая себя её
притяжением, зримой близостью, фантастическими сопоставлениями,
дозволенными сном этой голой девочки, которую он словно мерил волшебной
мерой, пока слабым движением она не отвернула лица, едва слышно во сне
причмокнув, -- и всё замерло снова, и теперь он видел промеж коричневых прядей
пурпурный ободок уха и ладонь освобождённой руки, забытой в
прежнем положении.
Koldun ("a sorcerer," as Blok also
calls Pobedonostsev, the Ober-Procurator of the Holy Synod) comes from
koldovat' (to practice witchcraft). Koldun
and volshebnik are synonyms. In VN's play The Waltz Invention (1938) Anabella (general Berg's beautiful
daughter) mentions koldun (sorcerer):
АНАБЕЛЛА: А известно ли вам, что там
некогда жил колдун и белая, белая серна? (Act One)
Salvator Waltz has bystryi volchiy vzglyad
(a quick look of a wolf). Waltz wants to rule the world from Palmora (a
distant island). In The Enchanter a round island with a lone palm in
its center is mentioned:
Хотя, может быть, на круглом острове, с
маленькой Пятницей (не просто безопасность, а права одичания, или это --
порочный круг с пальмой в центре?).
Incidentally, lanita (obs., cheek, the word used by
Blok in the excerpt quoted above) rhymes with Lolita.
*a play on le petit Chaperon Rouge
Alexey Sklyarenko