Osip Meshaev's twin brother, Meshaev the Second is an
occultist:
Антонина Павловна. Я только хотела
сказать, что Мешаев, например, обещал привести своего брата,
оккультиста.
Трощейкин. У него брата нет. Это мистификация.
Антонина
Павловна. Нет, есть. Но только он живёт всегда в деревне. Они даже
близнецы.
Трощейкин. Вот разве что близнецы... (Act One)
Мешаев Второй. А, значит, вы живописец!
Интересно. Я сам немножко на зимнем досуге этим занимался. Да вот ещё --
оккультными науками развлекался одно время. Так это ваши картины...
Позвольте взглянуть. (Надевает пенсне.)
(Act Three)
In a letter of Nov. 18, 1831, to Yazykov Pushkin quotes
Khvostov's epistle to him in which the author says that he became an ally of
zodiac:
Хвостов написал мне послание, где он помолодел и
тряхнул стариной. Он говорит
Приближася похода к знаку,
Я стал союзник
Зодиаку;
Холеры не любя пилюль,
Я пел при старости
июль
и проч. в том же виде. Собираюсь
достойно отвечать союзнику Водолея, Рака и Козерога. Впрочем всё у нас
благополучно.
Pushkin wanted to reply to "the ally of
Aquarius, Cancer and Capricorn."
Yazykov is the author of Zemletryasenie ("The
Earthquake," 1844), a poem highly valued by Gogol. According to the portrait
painter Troshcheykin, when he is working even an eathquake would not
divert him:
Любовь. А, чудно. Смотри, погода какая
сегодня жалкая. Не то дождь, не то... туман, что ли. Не верится, что ещё
лето. Между прочим, ты заметила, что Марфа преспокойно забирает по утрам
твой зонтик?
Антонина Павловна. Она только что
вернулась и очень не в духах. Неприятно с ней разговаривать.
Хотите мою сказочку прослушать? Или я тебе мешаю работать,
Алёша?
Трощейкин. Ну, знаете, меня и землетрясение не отвлечёт, если
засяду. Но сейчас я просто так. Валяйте. (Act One)
The name Meshaev comes from meshat' (to
disturb). Antonina Pavlovna uses this verb when she asks Troshcheykin
if she does not disturb him in his work.
In his Pesenka ("Little Song," 1913) Osip Mandelshtam
says that he disturbs people in their work (meshayu vsem
rabotat'):
У меня
не много денег,
В кабаках меня не любят,
А служанки вяжут
веник
И
сердито щепки рубят.
Я запачкал
руки в саже,
На моих ресницах копоть,
Создаю свои
миражи
И
мешаю всем работать.
Голубые
судомойки,
Добродетельная челядь,
И на самой жесткой
койке
Ваша
честность рай вам стелет.
Тяжела с
бельем корзина,
И мясник острит так плотски.
Тем краснее льются
вина
До
утра в хрусталь господский!
In a poem beginning "Where
the night drops anchors / in the remote constellations of zodiac"
(1920) Mandelshtam mentions October's dry leaves:
Где ночь бросает
якоря
В глухих созвездьях Зодиака,
Сухие листья
октября,
Глухие вскормленники мрака,
Куда летите вы?
Зачем
От
древа жизни вы отпали?
Вам чужд и странен Вифлеем,
И яслей вы не
увидали.
Для вас
потомства нет — увы! —
Бесполая владеет вами злоба,
Бездетными сойдете
вы
В свои
повапленные гробы,
И на пороге
тишины,
Среди беспамятства природы,
Не вам, не вам
обречены,
А
звёздам вечные народы.
Barbashin
assassinated Troshcheykin and his wife on October
8:
Любовь. Это было восьмого октября, и шёл дождь, -- потому
что, я помню, санитары были в мокрых плащах, и лицо у меня было мокрое,
пока несли. Эта подробность может тебе пригодиться при репродукции.
(Act One)
Meshaev the Second, who reads Lyubov's palm, does not
presume to tell her how she will die (because there is a bifurcation that
confuses him). I suspect that Lyubov' (who, according to the palmist,
should have died long ago) commits suicide on October 8, 1938, six years
after Barbashin's assassination:
Любовь. Можете мне
погадать?
Мешаев Второй. Извольте. Только я давно этим не занимался. А ручка
у вас холодная.
Трощейкин. Предскажите ей дорогу, умоляю вас.
Мешаев
Второй. Любопытные линии. Линия жизни, например... Собственно,
вы должны были умереть давным-давно. Вам сколько? Двадцать два, двадцать
три?
Барбошин
принимается медленно и несколько недоверчиво рассматривать свою
ладонь.
Любовь. Двадцать пять. Случайно выжила.
Мешаев Второй.
Рассудок у вас послушен сердцу, но сердце у вас рассудочное. Ну, что вам
ещё сказать? Вы чувствуете природу, но к искусству довольно
равнодушны.
Трощейкин. Дельно!
Мешаев Второй. Умрёте... вы не боитесь
узнать, как умрёте?
Любовь. Нисколько. Скажите.
Мешаев Второй. Тут,
впрочем, есть некоторое раздвоение, которое меня смущает... Нет, не берусь дать
точный ответ.
Барбошин
(протягивает ладонь). Прошу.
Любовь. Ну, вы не много
мне сказали. Я думала, что вы предскажете мне что-нибудь
необыкновенное, потрясающее... например, что в жизни у меня сейчас обрыв,
что меня ждет удивительное, страшное, волшебное счастье... (Act Three)
It is also possible that Lyubov'
commits suicide on the Lyceum anniversary (October 19), as in Pale Fire
Kinbote does.
Alexey
Sklyarenko