Presently Mlle Larivière asked Ada to accompany her to a secluded spot. There, the fully clad lady, with her voluminous dress retaining its stately folds but grown as it were an inch longer so that it now hid her prunella shoes, stood stock-still over a concealed downpour and a moment later reverted to her normal height. (1.13)

 

In Zhivoe o zhivom (“A Living Word about the Living Man,” 1932), her memoir essay on Maximilian Voloshin, Marina Tsvetaev mentions a scene in Henri de Régnier’s Les rencontres de Monsieur de Bréot (a book given to her by Voloshin) in which Monsieur de Bréot spies on two ladies and watches them pissing:

 

Восемнадцатый век. Приличный господин, но превращающийся, временами, в фавна. Праздник в его замке. Две дамы-маркизы, конечно, - гуляющие по многолюдному саду и ищущие уединения. Грот. Тут выясняется, что маркизы искали уединения вовсе не для души, а потому, что с утра не переставая пьют лимонад. Стало быть - уединяются. Подымают глаза: у входа в грот, заслоняя солнце и выход, огромный фавн, то есть тот самый Monsieur de Breot.

В негодовании захлопываю книгу. Эту - дрянь, эту - мерзость - мне? С книгой в руках и с неизъяснимым чувством брезгливости к этим рукам за то, что такую дрянь держат, иду к своей приятельнице и ввожу её непосредственно в грот. Вскакивает, верней, выскакивает, как ожжённая.

- Милый друг, это просто - порнография! (Пауза.) За это, собственно, следовало бы ссылать в Сибирь, а этого... поэта, во всяком случае, ни в коем случае, не пускайте через порог! (Пауза.) Нечего сказать - маркизы! Вы видите, как я была права! Милый друг, выбросьте эту ужасную книгу, а самого его, с этими (брезгливо) холодными висками... спустите с лестницы! Я вам говорю, как мать, и это же бы вам сказал ваш отец - если бы знал... Бедный Иван Владимирович!

 

The memoirist’s lady friend to whom Marina Tsvetaev showed that scene in Henri de Régnier’s book (and who found it pornographic) addresses the author milyi drug (dear friend). Milyi drug is the Russian title of Maupassant’s novel Bel ami. According to Vivian Darkbloom (‘Notes to Ada’), Maupassant and his La Parure do not exist on Antiterra.  L’ami Luc (3.2) is a novel by Monparnasse (Mlle Larivière penname). Belle is Lucette’s name for her governess (Mlle Larivière).

 

In his essay "Henri de Régnier" (1910) Maximilian Voloshin points out that de Régnier married the youngest daughter of José Maria de Heredia, "the most perfect and plastic of Parnassian poets:"

 

Самый совершенный и пластический из поэтов Парнаса - Хозе-Мария Эредиа - выдал своих дочерей за двух поэтов: старшую за Пьера Луиса, младшую - за Анри де Ренье. Как стареющий Лир, он разделил своё царство в области поэзии между своими зятьями.

 

Heredia’s other daughter was married to Pierre Louys, the author of “The Songs of Bilitis.” Mlle Larivière fell in love with Marina (Van’s, Ada’s and Lucette’s stage-struck mother) when she saw her in ‘Bilitis:’

 

Yes! Wasn't that a scream? Larivière blossoming forth, bosoming forth as a great writer! A sensational Canadian bestselling author! Her story 'The Necklace' (La rivière de diamants) had become a classic in girls' schools and her gorgeous pseudonym 'Guillaume de Monparnasse' (the leaving out of the 't' made it more intime) was well-known from Quebec to Kaluga. As she put it in her exotic English: 'Fame struck and the roubles rolled, and the dollars poured' (both currencies being used at the time in East Estotiland); but good Ida, far from abandoning Marina, with whom she had been platonically and irrevocably in love ever since she had seen her in 'Bilitis,' accused herself of neglecting Lucette.  (1.31)

 

In pornographic literature, “golden downpour” means, I believe, a woman urinating on her partner. In “A Living Word about the Living Man” Marina Tsvetaev quotes the famous “undinistic” lines of Maria Papper:

 

Я великого, нежданного,

Невозможного прошу,

И одной струёй желанного

Вечный мрамор орошу.

 

I ask for a great, unexpected,

Impossible thing.

And with one spurt of the desirable

I will water the eternal marble.

 

Papper + mat/tam/Amt = Tapper + map

 

mat – checkmate, mate; floor-mat, etc.; foul language

tam – there

Amt – Germ., office, etc.

Tapper – Captain Tapper, Van’s adversary in a pistol duel in Kalugano; according to Van, Tapper may be the chap who was thrown out of one of Demon’s gaming clubs for attempting oral intercourse with the washroom attendant, a toothless old cripple, veteran of the first Crimean War* ( 1.42); according to Johnny (Van’s second), Tapper is an expert on maps

 

*Voloshin lived and died in the Crimea. In 1918 VN met him in Yalta.

 

Alexey Sklyarenko