Subject
ivanilich in Ada
From
Date
Body
'Sit down, have a spot of chayku,' she [Marina] said. 'The cow is in the smaller jug, I think. Yes, it is.' And when Van, having kissed her freckled hand, lowered himself on the ivanilich (a kind of sighing old hassock upholstered in leather): 'Van, dear, I wish to say something to you, because I know I shall never have to repeat it again. Belle, with her usual flair for the right phrase, has cited to me the cousinage-dangereux-voisinage adage - I mean "adage," I always fluff that word - and complained qu'on s'embrassait dans tous les coins. Is that true?'
Darkbloom ('Notes to Ada'): Ivanilich: a pouf plays a marvelous part in Tolstoy's The Death of Ivan Ilyich, where it sighs deeply under a friend of the widow's.
In his article Ob Annenskom ("On Annenski," 1935) Hodasevich compares the author of Kiparisovyi larets ("The Cypress Casket," 1910) to Ivan Ilyich Golovin, the main character of Tolstoy's The Death of Ivan Ilyich (1886). Innokentiy Annenski (1855-1909) published poetry under the penname Nik. T-o ("Mr. Nobody"). Annenski is the author of two "Books of Reflections" (Knigi otrazheniy), the collections of literary criticism. The essays in "The Second Book of Reflections" include Yumor Lermontova ("Lermontov's Humor") and Geyne Prikovannyi ("Heine the Bed-Ridden").
Lermontov is the author of "The Demon" (1829-40). Demon is the society nickname of Van's and Ada's father. As he speaks of his father's death in an airplane disaster, Van quotes his book Reflections in Sidra:
Idly, one March morning, 1905, on the terrace of Villa Armina, where he sat on a rug, surrounded by four or five lazy nudes, like a sultan, Van opened an American daily paper published in Nice. In the fourth or fifth worst airplane disaster of the young century, a gigantic flying machine had inexplicably disintegrated at fifteen thousand feet above the Pacific between Lisiansky and Laysanov Islands in the Gavaille region. A list of 'leading figures' dead in the explosion comprised the advertising manager of a department store, the acting foreman in the sheet-metal division of a facsimile corporation, a recording firm executive, the senior partner of a law firm, an architect with heavy aviation background (a first misprint here, impossible to straighten out), the vice president of an insurance corporation, another vice president, this time of a board of adjustment whatever that might be -
'I'm hongree,' said a maussade Lebanese beauty of fifteen sultry summers.
'Use bell,' said Van, continuing in a state of odd fascination to go through the compilation of labeled lives:
- the president of a wholesale liquor-distributing firm, the manager of a turbine equipment company, a pencil manufacturer, two professors of philosophy, two newspaper reporters (with nothing more to report), the assistant controller of a wholesome liquor distribution bank (misprinted and misplaced), the assistant controller of a trust company, a president, the secretary of a printing agency -
The names of those big shots, as well as those of some eighty other men, women, and silent children who perished in blue air, were being withheld until all relatives had been reached; but the tabulatory preview of commonplace abstractions had been thought to be too imposing not to be given at once as an appetizer; and only on the following morning did Van learn that a bank president lost in the closing garble was his father.
'The lost shafts of every man's destiny remain scattered all around him,' etc. (Reflections in Sidra). (3.7)
Sidra is Ardis (the family estate of Daniel Veen, Marina's husband) backwards. It brings to mind Nivolog, a penname of Ivan Gavrilovich Golovin (1816-90), the author of Geographical Studies (1860), etc. In his Zapiski ("Memoirs," 1859) Golovin compares Lermontov to Count August von Platen (a minor German poet; Platen = planet). Platen was praised by Goethe but criticized by Heine, the author of Plateniden (1851). In Aldanov's Povest' o smerti ("The Tale about Death," 1950) Heinrich Heine appears as "the famous German poet Anri En:"
Изредка появлялся в Кафе Монмартр невысокий человек в круглой шляпе, в застёгнутом на все пуговицы сюртуке. Хотя он жил близко, приезжал всегда в извозчичьей коляске и слезал с трудом. В кофейне все его знали. Это был знаменитый немецкий поэт, эмигрант Анри Эн.
Heine used to shorten his name misspelled by his French friends to M-r Rien ("Mr. Nothing").
The Death of Ivan Ilyich is the favorite book of Yatsenko, Vitya's father in Aldanov's trilogy Klyuch ("The Key"), Begstvo ("The Escape"), Peshchera ("The Cave"):
Наступала усталость, Яценко откладывал философские книги и раскрывал «Смерть Ивана Ильича», которая волновала его неизмеримо больше.
С Толстым у Николая Петровича был старый счёт. Он думал, что другого такого писателя никогда не было и не будет; в творениях Толстого видел подлинную книгу жизни, где на всё, что может случиться в мире с человеком, дан не ответ, конечно, но настоящий, единственный отклик. Николай Петрович был ещё молодым судебным деятелем, когда появилось «Воскресение». Любя свое дело, гордясь судом, он болезненно принял этот роман, почти как личное оскорбление. Юридические ошибки, найденные им у Толстого, даже чуть-чуть его утешили, точно свидетельствуя, что не всё правда в «Воскресении». Именно отсюда и началась глухая внутренняя борьба Николая Петровича с Толстым. Однако со «Смертью Ивана Ильича» и бороться было невозможно. Яценко понимал, что уж в этой книге всё правда, самая ужасная, последняя правда, на которую никто ничего ответить не может, как не может ответить и сам автор. Правда других книг Толстого была менее обязательной и общей. С Николаем Петровичем могло и не случиться то, что случалось с Болконским, Лёвиным, Нехлюдовым, Безуховым. Но от участи Ивана Ильича уйти было некуда, и Яценко иногда недоумевал, зачем, собственно, написан этот страшный рассказ. Самый тон, зловеще-шутливый, почти издевательский тон книги, особенно срединных глав, в которых Толстой, как убийца, подкрадывается к Ивану Ильичу, по мнению Яценко, свидетельствовал о полном отсутствии ответа. Николай Петрович раз двадцать читал «Смерть Ивана Ильича», и всякий раз якобы примирённая книга эта вызывала у него лишь приступ тоски. Впрочем, и это впечатление скоро проходило — чаще всего от общения с приятными людьми, от успешной повседневной работы. Николай Петрович приходил к мысли, что без твёрдой религиозной веры никак не может быть оптимистического миропонимания. У него твёрдой веры не было, настроен же он был в нормальное время оптимистически и потому в тяжёлые свои дни представлялся самому себе живым парадоксом. ("The Key," Part Two, chapter V)
As he speaks to Fomin, Yatsenko mentions Griboedov's Woe from Wit:
— А, Николай Петрович, — сказал Фомин, увидев входившего Яценко. — Тоже бываете в этой обираловке?
— Меня не очень-то оберут, — ответил, улыбаясь, следователь. — Картины покупаете, Платон Иванович?
— Платон Михайлович…
— Простите, Платон Михайлович… Это ведь в «Горе от ума» Платон Михайлович?.. ("The Key," Part One, chapter XVI)
According to Marina, she played Sofia in Stanislavski's stage version of Gore ot uma:
A propos de coins: in Griboedov's Gore ot uma, "How stupid to be so clever," a play in verse, written, I think, in Pushkin's time, the hero reminds Sophie of their childhood games, and says:
How oft we sat together in a corner
And what harm might there be in that?
but in Russian it is a little ambiguous, have another spot, Van?' (he shook his head, simultaneously lifting his hand, like his father), 'because, you see, - no, there is none left anyway - the second line, i kazhetsya chto v etom, can be also construed as "And in that one, meseems," pointing with his finger at a corner of the room. Imagine - when I was rehearsing that scene with Kachalov at the Seagull Theater, in Yukonsk, Stanislavski, Konstantin Sergeevich, actually wanted him to make that cosy little gesture (uyutnen'kiy zhest).' (1.37)
Alexey Sklyarenko
Search archive with Google:
http://www.google.com/advanced_search?q=site:listserv.ucsb.edu&HL=en
Contact the Editors: mailto:nabokv-l@utk.edu,nabokv-l@holycross.edu
Zembla: http://www.libraries.psu.edu/nabokov/zembla.htm
Nabokv-L policies: http://web.utk.edu/~sblackwe/EDNote.htm
Nabokov Online Journal:" http://www.nabokovonline.com
AdaOnline: "http://www.ada.auckland.ac.nz/
The Nabokov Society of Japan's Annotations to Ada: http://vnjapan.org/main/ada/index.html
The VN Bibliography Blog: http://vnbiblio.com/
Search the archive with L-Soft: https://listserv.ucsb.edu/lsv-cgi-bin/wa?A0=NABOKV-L
Manage subscription options :http://listserv.ucsb.edu/lsv-cgi-bin/wa?SUBED1=NABOKV-L
Darkbloom ('Notes to Ada'): Ivanilich: a pouf plays a marvelous part in Tolstoy's The Death of Ivan Ilyich, where it sighs deeply under a friend of the widow's.
In his article Ob Annenskom ("On Annenski," 1935) Hodasevich compares the author of Kiparisovyi larets ("The Cypress Casket," 1910) to Ivan Ilyich Golovin, the main character of Tolstoy's The Death of Ivan Ilyich (1886). Innokentiy Annenski (1855-1909) published poetry under the penname Nik. T-o ("Mr. Nobody"). Annenski is the author of two "Books of Reflections" (Knigi otrazheniy), the collections of literary criticism. The essays in "The Second Book of Reflections" include Yumor Lermontova ("Lermontov's Humor") and Geyne Prikovannyi ("Heine the Bed-Ridden").
Lermontov is the author of "The Demon" (1829-40). Demon is the society nickname of Van's and Ada's father. As he speaks of his father's death in an airplane disaster, Van quotes his book Reflections in Sidra:
Idly, one March morning, 1905, on the terrace of Villa Armina, where he sat on a rug, surrounded by four or five lazy nudes, like a sultan, Van opened an American daily paper published in Nice. In the fourth or fifth worst airplane disaster of the young century, a gigantic flying machine had inexplicably disintegrated at fifteen thousand feet above the Pacific between Lisiansky and Laysanov Islands in the Gavaille region. A list of 'leading figures' dead in the explosion comprised the advertising manager of a department store, the acting foreman in the sheet-metal division of a facsimile corporation, a recording firm executive, the senior partner of a law firm, an architect with heavy aviation background (a first misprint here, impossible to straighten out), the vice president of an insurance corporation, another vice president, this time of a board of adjustment whatever that might be -
'I'm hongree,' said a maussade Lebanese beauty of fifteen sultry summers.
'Use bell,' said Van, continuing in a state of odd fascination to go through the compilation of labeled lives:
- the president of a wholesale liquor-distributing firm, the manager of a turbine equipment company, a pencil manufacturer, two professors of philosophy, two newspaper reporters (with nothing more to report), the assistant controller of a wholesome liquor distribution bank (misprinted and misplaced), the assistant controller of a trust company, a president, the secretary of a printing agency -
The names of those big shots, as well as those of some eighty other men, women, and silent children who perished in blue air, were being withheld until all relatives had been reached; but the tabulatory preview of commonplace abstractions had been thought to be too imposing not to be given at once as an appetizer; and only on the following morning did Van learn that a bank president lost in the closing garble was his father.
'The lost shafts of every man's destiny remain scattered all around him,' etc. (Reflections in Sidra). (3.7)
Sidra is Ardis (the family estate of Daniel Veen, Marina's husband) backwards. It brings to mind Nivolog, a penname of Ivan Gavrilovich Golovin (1816-90), the author of Geographical Studies (1860), etc. In his Zapiski ("Memoirs," 1859) Golovin compares Lermontov to Count August von Platen (a minor German poet; Platen = planet). Platen was praised by Goethe but criticized by Heine, the author of Plateniden (1851). In Aldanov's Povest' o smerti ("The Tale about Death," 1950) Heinrich Heine appears as "the famous German poet Anri En:"
Изредка появлялся в Кафе Монмартр невысокий человек в круглой шляпе, в застёгнутом на все пуговицы сюртуке. Хотя он жил близко, приезжал всегда в извозчичьей коляске и слезал с трудом. В кофейне все его знали. Это был знаменитый немецкий поэт, эмигрант Анри Эн.
Heine used to shorten his name misspelled by his French friends to M-r Rien ("Mr. Nothing").
The Death of Ivan Ilyich is the favorite book of Yatsenko, Vitya's father in Aldanov's trilogy Klyuch ("The Key"), Begstvo ("The Escape"), Peshchera ("The Cave"):
Наступала усталость, Яценко откладывал философские книги и раскрывал «Смерть Ивана Ильича», которая волновала его неизмеримо больше.
С Толстым у Николая Петровича был старый счёт. Он думал, что другого такого писателя никогда не было и не будет; в творениях Толстого видел подлинную книгу жизни, где на всё, что может случиться в мире с человеком, дан не ответ, конечно, но настоящий, единственный отклик. Николай Петрович был ещё молодым судебным деятелем, когда появилось «Воскресение». Любя свое дело, гордясь судом, он болезненно принял этот роман, почти как личное оскорбление. Юридические ошибки, найденные им у Толстого, даже чуть-чуть его утешили, точно свидетельствуя, что не всё правда в «Воскресении». Именно отсюда и началась глухая внутренняя борьба Николая Петровича с Толстым. Однако со «Смертью Ивана Ильича» и бороться было невозможно. Яценко понимал, что уж в этой книге всё правда, самая ужасная, последняя правда, на которую никто ничего ответить не может, как не может ответить и сам автор. Правда других книг Толстого была менее обязательной и общей. С Николаем Петровичем могло и не случиться то, что случалось с Болконским, Лёвиным, Нехлюдовым, Безуховым. Но от участи Ивана Ильича уйти было некуда, и Яценко иногда недоумевал, зачем, собственно, написан этот страшный рассказ. Самый тон, зловеще-шутливый, почти издевательский тон книги, особенно срединных глав, в которых Толстой, как убийца, подкрадывается к Ивану Ильичу, по мнению Яценко, свидетельствовал о полном отсутствии ответа. Николай Петрович раз двадцать читал «Смерть Ивана Ильича», и всякий раз якобы примирённая книга эта вызывала у него лишь приступ тоски. Впрочем, и это впечатление скоро проходило — чаще всего от общения с приятными людьми, от успешной повседневной работы. Николай Петрович приходил к мысли, что без твёрдой религиозной веры никак не может быть оптимистического миропонимания. У него твёрдой веры не было, настроен же он был в нормальное время оптимистически и потому в тяжёлые свои дни представлялся самому себе живым парадоксом. ("The Key," Part Two, chapter V)
As he speaks to Fomin, Yatsenko mentions Griboedov's Woe from Wit:
— А, Николай Петрович, — сказал Фомин, увидев входившего Яценко. — Тоже бываете в этой обираловке?
— Меня не очень-то оберут, — ответил, улыбаясь, следователь. — Картины покупаете, Платон Иванович?
— Платон Михайлович…
— Простите, Платон Михайлович… Это ведь в «Горе от ума» Платон Михайлович?.. ("The Key," Part One, chapter XVI)
According to Marina, she played Sofia in Stanislavski's stage version of Gore ot uma:
A propos de coins: in Griboedov's Gore ot uma, "How stupid to be so clever," a play in verse, written, I think, in Pushkin's time, the hero reminds Sophie of their childhood games, and says:
How oft we sat together in a corner
And what harm might there be in that?
but in Russian it is a little ambiguous, have another spot, Van?' (he shook his head, simultaneously lifting his hand, like his father), 'because, you see, - no, there is none left anyway - the second line, i kazhetsya chto v etom, can be also construed as "And in that one, meseems," pointing with his finger at a corner of the room. Imagine - when I was rehearsing that scene with Kachalov at the Seagull Theater, in Yukonsk, Stanislavski, Konstantin Sergeevich, actually wanted him to make that cosy little gesture (uyutnen'kiy zhest).' (1.37)
Alexey Sklyarenko
Search archive with Google:
http://www.google.com/advanced_search?q=site:listserv.ucsb.edu&HL=en
Contact the Editors: mailto:nabokv-l@utk.edu,nabokv-l@holycross.edu
Zembla: http://www.libraries.psu.edu/nabokov/zembla.htm
Nabokv-L policies: http://web.utk.edu/~sblackwe/EDNote.htm
Nabokov Online Journal:" http://www.nabokovonline.com
AdaOnline: "http://www.ada.auckland.ac.nz/
The Nabokov Society of Japan's Annotations to Ada: http://vnjapan.org/main/ada/index.html
The VN Bibliography Blog: http://vnbiblio.com/
Search the archive with L-Soft: https://listserv.ucsb.edu/lsv-cgi-bin/wa?A0=NABOKV-L
Manage subscription options :http://listserv.ucsb.edu/lsv-cgi-bin/wa?SUBED1=NABOKV-L